- ПРИРОДА СТРАХА .
Всегда хочется думать, что в своем неутомимом развитии мы стремимся К ( прекрасным целям), но на самом деле мы чаще бежим ОТ (нищеты, смерти, одиночества…).
Именно страх во многом является двигателем нашего прогресса, и он же нас останавливает. Такая у него противоречивая природа.
Давайте сегодня начнем разговор о том, чего люди боятся. - Вопрос: откуда у человека страх?
Ведь изначально человек — «белый лист», только с какими-то первобытными чувствами. Откуда тогда берутся невротические страхи, если изначально человек рождается без них? Из детства? - Ответ: На самом деле, нельзя сказать, что мы приходим в этот мир такими уж «белыми», ведь существует наследственность и многое в нас уже заложено. Человек рождается с некими вводными. Многое происходит в перинатальном периоде, когда ребёнок крепко соединён с матерью. Она может, к примеру, переживать стресс во время беременности, а мать и ещё не родившийся ребёнок — это практически единый организм. Ребёнок переживает то же, что и его мама, — и эти переживания во многом формируют нового человека.
- Вопрос: Передаются ли какие-то установки, касающиеся страха, по наследству? Расскажите, пожалуйста, об этом. Вы говорите, мама испытывает стресс, и это передаётся ребёнку… А что вы можете сказать о бабушках и дедушках? И что с этим всем делать?
- Ответ: Ребенок присоединяется к чувствам матери, но сами матери тоже не появляются из вакуума, не выходят из пены морской. У мамы тоже была или есть мать, а у той матери — ещё мать. И эмоциональные состояния передаются по через поколения, в основном через присоединение к чувствам матери, реже отца.
- История каждого рода хранит драматические события, эмоциональные переживания которых не завершается на тех людях, которые в них участвовали. Эти переживания переданы нам нашими предками, через трансгенерацию, присоединение к их чувствам.
В итоге мы, сами того не осознавая, продолжаем действовать согласно тем установкам и решениям , которые были приняты предками в период переживания тех событий. Этот опыт передаётся даже не вербально, не словами, а на уровне эмоций. - Передаются целые эмоциональные состояния. Если мать, вынашивая ребёнка, находится в депрессивном состоянии, испытывает угнетённость, страх ребёнок примет эти состояния всем телом и выйдет с ними в мир.
Считается, что с внутриутробными переживаниями нельзя ничего сделать, но это не так. Многое можно исправить, и в эмоционально-образной терапии есть такие ходы.
С родовыми установками тоже можно работать — мы ищем, откуда пришло негативное эмоциональное состояние, в какой момент случилось событие, определившее общий тренд развития рода. Когда ситуация проясняется, с помощью специальных техник поколенческую травму можно исцелить и прекратить ее воздействие на потомков. - Для формирования страха и тревоги самая благоприятная почва- недосказанность. Я говорю о семейных тайнах, «скелетах в шкафу». Это могут быть замалчиваемые истории о самоубийствах, безумии, о постыдных поступках, совершенных членами родовой системы. Образуются лакуны невысказанности, некие эмоциональные пустоты, вот туда и заселяются безотчетный, ни на чем, казалось, бы не основанные страх и тревога.
- Вопрос: Если члены семьи передают страх и тревогу из поколения в поколение, значит ли это, что они сами не знают, чего боятся? Или есть глобальные страхи у целой нации?
- Ответ: У меня есть такая история: мой дедушка был в концлагере во время войны. Было принято считать, что те, кто туда попал, предатели. Их освободили, дедушка вернулся, но тревожный чемоданчик с набором всего что необходимо в тюрьме на первое время, он хранил до конца жизни. Он ждал, что за ним придут, накажут, ему придётся за что-то отвечать. Обязательно найдут за что. И этот страх испытывали очень многие его ровесники, этот страх докатился и до внуков и проявляется он в том, что существует как бы глобальный запрет на право проявляться. Тебя увидят, поймают и накажут. Обязательно узнают, что ты что-то такое совершил, либо догадаются что ты не тот, за кого себя выдаешь. Дедушка мой не совершал ничего плохого , совершила война, но идея была такая и мы, потомки репрессированных и запуганных, носим ее в себе и с трудом преодолеваем.
Для нынешних двадцати- тридцатилетних хватка этого страха уже несколько ослабла. Они забывают уроки большой войны, репрессий, меньше говорят об этом, они выходят на уличные протесты, что у моего поколения часто вызывает просто оторопь. Это за гранью нашего страха. Как сказала бы моя бабушка, «Совсем страх потеряли!»
У этого явления две стороны. Первая — не такая благоприятная. Новые поколения забывают уроки истории, и возрастает вероятность повторения похожих событий в будущем. Как говорят, если не помнишь прошлого, то твоё будущее сомнительное.
А вот вторая сторона скорее хорошая. Если Новые поколения не несут того страха, который был у предыдущих, то у них нет такого запрета на право проявляться, они намного свободнее, креативнее и, возможно, изменят историю страны к лучшему.
(Продолжение следует)
